Сергей Кривец дает Никите Мелкозерову полуторачасовое интервью, в котором рассказывает об Александре Глебе и Конституции Беларуси, Егоре Филипенко и передаче «Званый ужин», своей жене и ее боязни белорусских лифтов, учебе на монтера путей и автобиографии Златана Ибрагимовича, поселке Вертелишки и книге «50 оттенков серого», гневе Виктора Гончаренко и бульдоге-полиглоте, а также Уинстоне Черчилле и карагандинском стыде, который не отпускает до сих пор.

Суета, каблучищи, галимый

— Когда ты в последний раз отказывался от интервью?

— Честно… Не помню. Хотя желание отказаться возникает часто.

— Почему?

— Не хочется повторяться в десятый раз. Потому что, как правило, все интервью предполагают одни и те же вопросы с соответствующими ответами.

— Вопрос, который слышал чаще всего за последние полгода?

— После матчей: «Как оцените игру?»

— Это обязательная программа.

— Конечно. Согласен. Вот всегда и отвечаю на этот вопрос :).

Подходит официантка. Очень-очень вежливо принимает заказ. Желает приятного дня.

— Приятно, конечно.

— Насчет этого. В Беларуси действительно мало приветливых людей. Когда ты заходить в ресторан, магазин, еще куда-нибудь, дружелюбия встречается мало. Говоришь «Здравствуйте», а на тебя иногда смотрят так странно.

— Часто с тобой подобное происходит?

— В принципе, каждый день. Заходишь в магазин, проводишь внутри какое-то время и понимаешь, что человек, там работающий, относится к тебе без должного уважения.

— К чему еще ты не можешь привыкнуть после возвращения в Беларусь?

«Большинство девушек у нас ходят на каблуках. Даже в магазин за продуктами. Бедная идет на каблуках и в короткой юбке. И видно же, что ей неудобно на этих каблучищах :)».

— Большинство девушек у нас ходят на каблуках. Даже в магазин за продуктами. Бедная идет на каблуках и в короткой юбке. И видно же, что ей неудобно на этих каблучищах :). Вообще, когда я только-только вернулся, было действительно сложно. После Китая все воспринималось по-другому. Ритм жизни, отношение людей, сами люди.

— Ритм жизни?

— В Минске сразу же возникли какие-то вопросы, которые требовалось решать. Коммунальные услуги оплатить, еще что-то сделать. В общем, быстро понял, что вернулся на родину :). А в Китае дом — тренировка — дом. Сходил на прогулку в свое удовольствие, отдыхаешь. Дополнительные обязанности возникали редко. Там было больше спокойствия. Несмотря на население города в 10 миллионов. В Минске же людей меньше, а суеты больше :).

— Насчет людей. Чем мы отличаемся от китайцев?

— Нет, ну, от китайцев мы отличаемся полностью :). Наши люди больше времени проводят в себе. Как пример — даже если кто-то узнает футболиста, эмоции проявляются очень редко. В Китае на тебя сразу же наваливаются. Идут просьбы о фото. Человек, даже не владеющий английским, пытается тебе что-то объяснить. В Минске, бывает, замечаю, что меня узнали. Но люди просто боятся подойти. Иногда возникают мысли: «Да ладно уже, понятно же, что узнали — подходите :)». Мне встречи с болельщиками не приносят проблем. Но в Беларуси они происходят редко. Когда бываю в Познани, люди узнают постоянно. Подходят, просят автограф. Милиционеры польские все время замечают :). Пограничники — тоже. Процентов 80 поляков, которые работают на таможне, меня знают. Среди наших, может, только процентов 20. Мы как-то ехали с женой и общались на эту тему. Говорю: «Сейчас заедем на польскую границу, нас узнают. Спокойно пройдем. Все будет быстро. Заедем на белорусскую, никто не узнает».

— Как все закончилось?

— Как раз в тот день меня узнали на нашей границе. Таможенник сказал: «А ты не футболист случайно?» Мне было приятно :).

— Самое удивительное, что ты видел в белорусском футболе после возвращения?

— Наверное… Испытал шок от стадиона в Новополоцке. В перерыве идешь в раздевалку и перемешиваешься с прохожими. Не знаю, смеяться или плакать… Не понимаю.

— Но ты ведь и раньше играл на «Атланте».

«Из-за таких стадионов, как в Новополоцке, складывается впечатление, будто у нас галимый футбол».

— Играл. Но раньше это воспринимал как-то проще. А сейчас «Атлант» — самое неприятное впечатление о чемпионате Беларуси. Но, в принципе, могу сказать, что уровень футбола — игры — у нас намного выше, чем уровень организации первенства, инфраструктуры, работы телевидения и прочего. Я думаю, в Беларуси не форматы проведения чемпионата надо менять, тасуя шесть команд на 12, а подтягивать инфраструктуру, делать обертку. Из-за ее отсутствия многие недооценивают наш футбол… Знаешь, из-за таких стадионов, как в Новополоцке, складывается впечатление, будто у нас галимый футбол.

— Ты не боишься привыкнуть к Беларуси?

— То есть дойти того, чтобы считать нормальным стадион «Атлант»?

— Да.

— Надеюсь, что этого со мной не случится. Я провел пять лет за пределами Беларуси, накопил какой-то опыт. Надеюсь, еще смогу поиграть в Лиге чемпионов или Лиге Европы. Может, удастся снова уехать в более сильный чемпионат. Хотя есть надежда, что в Беларуси что-то изменится. Надо же как-то объединяться и продвигать наш околофутбол, который классно развит в той же Польше. Вот сейчас у нас появился спортивный канал. Надеюсь, из него что-то выжмут.

«Могилевлифтмаш», face control, романтика

— Чего в Беларуси не понимает твоя жена-иностранка?

— Ей было очень сложно поначалу. Не знаю, как это объяснить… Она тоже замечала, что люди не такие приветливые, как в Польше. Жена тогда еще слабо говорила по-русски, потому удивлялась, что в магазинах продавцы не пытаются помочь. Недалеко от нашего дома торговый центр «Европа». Патриция часто туда ходила. И не понимала холодности персонала. Продавец ведь наоборот должен проявлять инициативу, пытаться заинтересовать покупателя, создавать для него комфорт. Да и мало кто вокруг знал английский. Что еще… Ей не очень понравилось, что в Минске много машин. Просто везде-везде. На тротуарах, в других местах. У нас около дома не проехать. Плюс сам дом. В Беларуси постройки, есть ощущение, до сих пор получаются в стиле 90-х :).

— То есть?

— Зачем делать пять дверей по дороге от входа в подъезд до лифта? А если кто с коляской идет или с сумками? Это же неудобно. Патриция, кстати, до сих пор боится наших лифтов. Вот такой страх «Могилевлифтмаша» :). Мы еще живем на 15-м этаже, так что ехать приходится полчаса. У жены стресс :). Хотя в целом я не могу сказать, что все так плохо. Просто есть вещи, на которые я обращаю внимание. В принципе мы с Патрицией привыкли ко всему, живем, не жалуемся.

— Что у твоей жены с русским языком?

— Нормально. Стало уже лучше. Она сама передвигается по Минску. С кем-то общается. Жена у меня очень коммуникабельный человек. Даже в Китае без знания языка могла договориться с кем угодно. Ни разу не терялась :). Поэтому в Минске я за нее вообще не беспокоюсь. Единственное, здесь ей не хватает общения. Патриция любит зайти в магазин и поговорить с кем-то из встречных. А у нас это не принято. Правда, спустя какое-то время у нее появились здешние подруги. Общаются. Плюс есть контакт с женами футболистов. Кстати, сейчас Патриция в Польшу уехала.

— Сбежала от тебя?

— Почему сбежала? :) Все нормально. Просто ей нет смысла тут сидеть. У нас начинаются сборы. И что ей одной дома делать? Когда соскучится, приедет. Как сборы закончатся, будет жить в Беларуси постоянно.

— В прошлом году ты возил свою жену на сборы «Цзянзу Саинти» в Турцию. Когда мы общались для интервью, Патриция находилась рядом.

— Было дело. Мы не виделись к тому моменту полтора месяца. Отправились на две недели в Турцию. Я решил пригласить жену. Пришлось, правда, немного скрываться :). Поселил ее в отеле, в котором проживала наша команда. Только номер заказал в другом крыле. Все. Рассказал ей, какое у нас расписание, чтобы не попадаться. Ведь Патрицию в лицо знал главный тренер.

— И что, ни разу не попались?

— Не знаю, может, и попались. Но никто ничего по этому поводу не сказал. Просто еще один игрок нашей команды тоже приехал с женой. Правда, их сразу раскрыли. Ребята вообще не шифровались. Тренер потом говорил тому футболисту: «Могли хотя бы попытаться скрывать. А вы в открытую ходили по отелю». Мне же претензий никто не предъявлял.

— Романтика.

— Ну да. Прикольно было. Тебе, кстати, в Турции понравилось работать?

— Писать пришлось много, но опыт хороший.

— Так и должно быть. Думаю, людям интересно читать. А то у нас в стране раньше было так: команда уехала готовиться к сезону, а информации никакой. Польские журналисты, помню, часто присутствовали на сборах. Человек по пять-шесть. Репортажи с тренировок, интервью, плюс клубное телевидение. Мне кажется, если мы хотим привлекать болельщиков, жизнь команд должна освещаться чуть ли не в режиме online. Надо к этому стремиться.

— Раз снова вырулили на эту тему, давай продолжим говорить о вопросах, которые ты слышал очень часто в прошлом году.

«Люди, наверное, думали, будто Гончаренко перевезет в Краснодар весь состав БАТЭ».

— Когда Гончаренко переехал в Краснодар, стали спрашивать: «Возможно ли, что вы перейдете в «Кубань»?» Этот вопрос звучал очень часто. Не знал уже порой, что сказать. Хотелось ответить: «Да, конечно, перейду» :). Люди, наверное, думали, будто Гончаренко перевезет в Краснодар весь состав БАТЭ. Хотя если бы Виктор Михайлович был сербом, возможно, так и случилось.

— Сербы в твоем понимании тянут своих?

— У них есть такая национальная особенность. Если у команды сербский тренер, почти на сто процентов можно быть уверенным в наличии футболистов из числа его соотечественников. Не знаю, хорошо это или плохо. У нас подобное происходит очень редко. Ты помнишь белорусского тренера, который бы работал за границей и приглашал в команду своих?

— Криушенко времен «Сибири».

— Ну да. У него играли Дима Молош, Гена Близнюк и Егор Филипенко. Игорь Николаевич, наверное, — единственный тренер, который привлекал соотечественников. Может, наши специалисты просто боятся претензий в духе: «Чего своих тянешь?»

— Темы, на которые никогда не станешь общаться с журналистами?

— В принципе, на все темы можно общаться. Правда, я стараюсь поменьше говорить о личной жизни.

Тумилович, Конституция, Вертелишки

— На каком языке вы общаетесь с женой?

— Дома на польском.

— А думаешь ты на каком?

— На русском.

— Китайский?

— Его никогда и не было :). В Китае я общался по-английски. В Польше же выучил язык. Сейчас даже читаю на польском.

— Что?

— Книжку о польском Геннадии Тумиловиче :). Известный в прошлом голкипер рассказал самые откровенные истории из своей карьеры. Целая книга баек. Очень интересно. Всем советую. Сейчас эта книга — номер один в Польше по продажам. Даже моя жена с удовольствием читает. Раньше не особо интересовалась спортивными книгами, а тут начала. Постоянно смеется. Потом приходит ко мне и спрашивает: «Что, так все и есть?» Один раз появилась и говорит: «Так что, вы все время пьете на сборах? Вот чем вы, оказывается, занимаетесь» :).

— То есть ты в принципе читающий человек?

— Я — да. Люблю читать. Сейчас читаю про польского вратаря. И параллельно «Игру престолов».

— Нравится?

— Первые три книги меня было не оторвать. Но сейчас читка «Игры престолов» чуть застопорилась.

— Что ты любишь читать?

— Биографии. С большим удовольствием прочел «Я — Ибра». На польском, правда. На русский биографию Ибрагимовича, кажется, еще не перевели. Мне очень понравилось. Всем советую. Правда, только не знаю, где найти. В Польше заходишь в магазин — на полках какие хочешь книги. Все новинки. А у нас они появляются с опозданием.

— Когда ты в последний раз был в книжном магазине?

— Если мне нужна книжка на русском, стараюсь найти ее в интернете. Скачиваю на iPad. В Польше я ходил по книжным магазинам, в Беларуси бывал только пару раз. Да, есть «Игра престолов». Но о новинках речи не идет. Нет «Я — Ибра», допустим. Недавно, кстати, читал биографию Жозе Моуриньо, так ее тоже не видел в наших книжных магазинах.

— Чьи еще биографии ты читал?

— Начал читать книгу о Роналду. Она выполнена не как автобиография, а как рассказ о футболисте со стороны. Не пошло. Неинтересно. Читал автобиографию Надаля. Как раз после Ибрагимовича. Не пошло совершенно. Надаль — такой серьезный парень: работа, работа, работа. А автобиография Ибры читается легко. Там очень много нетипичных моментов. Надаля в итоге не дочитал. К сожалению.

— Художественная литература?

— Жена подсовывала «50 оттенков серого». Я начал, но почему-то не дочитал. Интересно, в принципе, но были книги, которые меня больше увлекали. А девушкам очень нравится.

— А в школе ты читал?

— Пытался :). В принципе, ничего не запомнилось. Читал «Войну и мир», но не до конца. Осилил два тома, по-моему. Мне сложно читать такие произведения. А! Вспомнил. Я же Акунина почти всего прочитал. Очень понравилось. Читал нон-стоп.

— В БАТЭ читает Александр Володько. Кто еще?

— Сиваков. Глеб читал.

— Что?

«Глеб едет, читает, потом глаза подымает, рассказывает что-то сам себе. Трясся, как пацан. Подходит Филипенко: «Саня, чего ты, блин, трясешься? Да ты этот институт можешь себе купить!»

— Конституцию — к экзамену готовился :). Прикольно было. Едет, читает, потом глаза подымает, рассказывает что-то сам себе. Трясся, как пацан. Подходит Филипенко: «Саня, чего ты, блин, трясешься? Да ты этот институт можешь себе купить, расслабься :)». А Глеб действительно учил. Молодец. Это похвально. Кто еще у нас читает… Юревич Саня много читает. Его я каждую неделю видел с новой книгой. История там, что-то серьезное. Он в команде был самым читающим. А Саня Володько все время в iPad`e. Мы с ним, когда в сборную вызывались, вместе жили.

— Самый веселый сосед за время твоей карьеры?

— Наверное, Егор Филипенко. Хотя, когда мы вдвоем в номере, все спокойно. У Егора нет публики :). Хотя он может и в номере что-нибудь отчебучить. Помню, мы готовились к какой-то игре. Я уже спать пошел. А Егор засел что-то смотреть. Кажется, «Званый ужин». Не знаю, до какого времени Филипенко все это смотрел, но так смеялся. На весь номер. Я в какой-то момент не выдержал: «Егор, завтра игра. Дай поспать хоть чуть-чуть» :).

— Глеб получает второе высшее образование. А ты тянешься к знаниям?

— Уже нет :). Я оканчивал Гродненский аграрный университет по специальности «Экономика и управление на сельхозпредприятиях».

— То есть ты ферму можешь открыть?

— В принципе, да :). Я вообще много чего могу. Поеду управлять предприятием в Вертелишки :). Университет… Это уже давно было. Честно, получилось так: две минуты позора — и диплом. Я много чего сдавал подобным образом. Времени на учебу особо не было.

Пельмени, мегаспираль, чунь-чуны

— У тебя ведь есть и среднеспециальное образование.

— Да. Оканчивал железнодорожный колледж. По-моему, я монтер путей. В колледже вообще ужасно было. Приходилось посещать лекции :). Меня пригласили в Минск, здесь я доучился в девятом классе. Игроков «Локомотива» поступали в железнодорожный колледж. Надо же было получать образование. Мы жили в общаге неподалеку. Как поворачиваешь на Семашко, первое высокое здание. Больница справа, наша общага — слева. На восьмом этаже жили. Были заняты от рассвета до заката, вечером готовили себе какие-то пельмени. Весело, романтика.

— Как развлекались?

— Иногда ходили на дискотеку. Клуб назывался… «Тоннель».

— На Пушкинской?

— Да. Выходили из общаги часов в десять, садились на троллейбус — десятку или 38-й. Гуляли. Дискотека заканчивалась. Шли на остановку напротив, ждали, когда троллейбусы начнут ходить. А общага не открывалась раньше шести утра. Так что приходилось ждать еще :).

— Как на это реагировал Анатолий Юревич?

— Гонял нас. Было несладко. Юревичу помогали Гольмак с Кононовым. Мы недавно виделись и вспоминали, как тренировались в снегу. Поле на стадионе «Локомотив» заносило. После тренировки нужно было его ровнять, чтобы назавтра работалось удобно. И вот что придумали. Брали лестницу. Совершенно обычная мощная деревянная лестница. К ней привязывались четыре веревки, в них впрягались игроки и тянули эту штуку по всему полю. Дополнительная нагрузка. Еще… Знаешь, в старых кроватях под матрасом есть такие металлические сетки, которые крепятся пружинами?

— Да.

— Ими тоже пользовались, чтобы разровнять поле. Весело было.

— Самое сложное упражнение, которое тебе довелось делать? Так, чтобы рыгать.

«Если честно, в прямом смысле я никогда не рыгал. Хотя со многими футболистами это действительно происходило. Последним из тех, кому становилось плохо, я видел Егора Филипенко».

— Если честно, в прямом смысле я никогда не рыгал. Хотя со многими футболистами это действительно происходило. Последним из тех, кому становилось плохо, я видел Егора Филипенко. В завершившемся сезоне. Гончаренко нас подгонял немного. Было реально сложно. Я тоже думал, что мне сейчас станет плохо. В итоге отошел минут через десять.  

— А что вы делали?

— Челноки. 5-10-15-20 метров. И назад.

— Сколько серий?

— Серии три. Вроде ничего особенного. Но пошло тяжело. В Китае, помню, сложно было на сборах. Нас вывозили в горы. Тренер прилично гонял. Бегали все, что можно: и спирали, и семь по тысяче на время. Забыл уже, сколько нам давалось минут. Но переть приходилось прилично. А еще было такое упражнение: рывки 500-1000-1500-2000-1500-1000-500. Такая мегаспираль. Жесть. Кроссы нужно было бежать на пульсе 180. Ну, не кросс, а четыре серии бега по восемь минут… То есть были у меня тяжелые моменты в карьере :).

— Воспитательные меры Юревича касались тебя?

— Перед тренировкой стабильно сидели часик. Слушали Анатолия Ивановича. Ко мне он хорошо относился. Повезло. Юревич любил говорить ребятам: «Ты — как вождь племени чунь-чунов». Не знаю, откуда он взял этих «чунь-чунов» :). Обращался ко всем: «Сынок». Очень любил эмоциональные разборы. Раздевалка. Анатолий Иванович заводится и начинает показывать, как надо играть: «Мяч пошел, ножками перебрал-перебрал — и назад». В это время отходит к стене — и как налетит на нее спиной! Не знаю, специально или нет. И давай сразу показывать дальше: «Атака пошла, ножками перебрал-перебрал — и сыграл на опережение». А посреди раздевалки лежала чья-то сумка. Анатолий Иванович так увлекся, показывая игру на опережение, что разогнался и дал по этой сумке со всей силы :).

— Как ругался Виктор Гончаренко?

— Серьезно :). Михалыч очень эмоционален в этом плане. Помню, мы как-то поругались. Первый год его самостоятельной работы. Играли в квадрат. Мяч вышел. Я кричу: «Аут!» Гончаренко: «Играть!» А я продолжаю кричать про аут. Слово за слово. Гончаренко не выдержал: «Все! Иди на ##й отсюда!» Ну, все — я и пошел :). Сел возле доктора, сижу. Закончили играть в квадрат. Гончаренко: «Че ты сел?!» — «А что мне делать?» — «Иди тренируйся!» :).

Слон, Помидор, Черчилль

— Как ты отреагировал на решение Александра Федоровича уйти в творческий отпуск?

— Я в октябре узнал. Может, даже раньше. Конечно, пытался повлиять на него. Уговаривал. Но это оказалось бесполезно.

— Лес, в котором живет Александр Владимирович, — гипнотическое место. Оттуда сложно выбраться.

— У него еще суперская собака. Когда Чивас был поменьше, мы брали к Саше в гости нашего французского бульдога Тотти. Собаки носились по этой даче с огромным удовольствием.

— А почему французский бульдог?

— Не знаю… Жена так решила. Ей понравилось. Показала фотку. Мне тоже понравилась.

— Как ты относишься к йоркширским терьерам и прочей собачей мелочи?

— Это мне не нравится. Они такие противные… Вот у меня пес спокойный. Никого не трогает. А эти мелкие чего-то лают, летят на него кусаться. Какие-то дикие. Тотти сейчас тоже в Польше :).

— А с ним вы на каком языке общаетесь?

— По-разному. Тотти — полиглот. Понимает и по-русски, и по-польски :). Кстати, еще про Федоровича. Раньше, лет пять назад, наверное, Зеленое для футболистов БАТЭ было центром вселенной. Могли собраться очень большим числом. Почти всей командой. В «слона», помню, играли :). Приезжали и нефутбольные друзья Саши. Как то-раз мы так играли в «слона», что чуть не подрались. Кто-то на кого-то не так запрыгнул :). Жестокие были игры. «Квадраты» там забивали еще. Сашина жена Ольга Владимировна, правда, плакала от этого.

— Почему?

— Газон же убивался :).

— В своем интервью Александр Федорович вспоминал тебя. Говорил, что во время полета из Караганды на Сергея Кривца было больно смотреть.

— Мне было стыдно. И до сих пор стыдно. А почему эта тема постоянно затрагивается?

— Теперь это такая же твоя визитка, как и гол «Ювентусу».

— Пять раз — чемпион Беларуси. Один раз — чемпион Польши. Обладатель китайского Суперкубка… Стал автором золотого гола в Польше. И это не считается? :) А пенальти не забил — и все. Хотя я не спорю, виноват.

— Что творится у тебя в голове, когда ты идешь бить пенальти?

«В Караганде поставил мяч, разбежался, посмотрел на вратаря, а он меня прочитал. Да и пробил я не очень удачно».

— Ну, на установке перед матчем в Караганде было сказано, что пенальти бью я. Встав с газона, направился за мячом. Вообще, мысли в голове могут быть самые разные. Иногда сразу настраиваюсь на какой-то угол. Иногда, если вратарь дергается, ориентируюсь по нему. Но в Караганде… Поставил мяч, разбежался, посмотрел на вратаря, а он меня прочитал. Да и пробил я не очень удачно… Пенальти — это лотерея. После бил еще несколько раз, получалось. И до того все было хорошо. Просто неудача, к сожалению, выпала на игру в Казахстане.

— Как ты на нее отреагировал?

— Время еще оставалось. Понятно, я расстроился, но попробовал сконцентрироваться на попытках отыграться. А после матча… Ну, естественно, стыдно было. Перед болельщиками, перед партнерами, перед тренерами, перед руководителями. Хотелось просто пропасть куда-нибудь.

— И что ты ощущал, пока летел в Минск?

— После матча, пока не уехали со стадиона, мы много общались с ребятами. В самолете я оказался наедине с собой. Стало сложнее. Правда, ребята все равно подходили. Поддерживали. Серега Помидор — болельщик наш — подошел. Мы переговорили. Он поддержал. Спасибо, кстати, всем, кто в те минуты помогал мне. Потому что реально было неприятно вспоминать матч.

— Долго отходил?

— До сих пор отхожу. Иногда думаю: «Блин, ну, пробей по-другому! Точно бы прошли». Картина стоит перед глазами и теперь.

— Зато сейчас у тебя мотивации с горкой.

— В принципе, у меня всегда все было нормально с мотивацией. И сейчас я тоже очень хочу играть. А какие-то личные мотивы… Ну да, они создают дополнительное желание. Все же на мне лежит ответственность за предыдущую Лигу чемпионов. Хочется загладить вину. Буду пытаться сделать это, чтобы у меня осталась только одна визитная карточка — «гол «Ювентусу» :). Знаешь, это мои победы и поражения, этого уже не изменишь. Я вспоминаю слова Черчилля: «Успех — это еще не точка, неудача — еще не конец. Единственное, что имеет значение, — мужество продолжать борьбу!» Я когда-то записал себе эту цитату.

— Куда?

— В блокнотик :). Раньше записывал понравившиеся цитаты и фразы. Вот мне и вспомнился сейчас Черчилль.

Ошибочка вышла? Выделите, пожалуйста, ее, нажмите Ctrl+Enter и срочно сообщите в редакцию